Автор: 
В исландском Обществе культурных связей с Россией «МИР» состоялся ещё один поэтический вечер Ольги Маркеловой! Она читала свои русские стихи, свои переводы из исландских поэтов и свои исландские стихи, а помогал ей замечательный актёр-чтец Хьяльти Рёгнвальдссон. Муж Ольги — Стейни — заснял весь вечер на видео:
Einar Már Guðmundsson.Переводы стихов.
Sceince fiction. Прежде, чем гадать, есть ли жизнь на других планетах, проверь: вдруг и на этой нету. Beowulf Ратоборствовал я со змеем!… А вечером схожу-ка в кино. Rússneska byltingin Русская революция - словно семейный альбом, который листаем, не зная, кто делал снимки, и даже не четко представляя, кто на них. Но ясно одно: взял-таки верх Франкенштейн.Сказитель Гомер Ненастным вечером на корабле из странствующих грёз приехал в Рейкьявик сказитель Гомер. Он вышел с пристани и сел в такси. Оно понесло его по серым мокрым улицам, а мимо проплывали хмурые дома. У перекрестка сказитель Гомер наклонился к шоферу и спросил: «Как может статься, что среди этой пасмурной неизменности живет народ великих сказителей?» -«А вот именно потому, - ответил шофер, - Ведь самое лучшее время послушать хороший рассказ, это когда капли дождя секут оконные стёкла». Капли дождя секут стёкла, а туман, вползая в залив,БИРГИР СВАН СИМОНАРСОН (род. 1951)
Для поднятия боевого духа (Stáli stappað) Среди безнадёги – надежда будто росток конопли в жилье полицейского. В глухой ночи купаемся мы в свете, - а он растёт как раковая опухоль. Среди всеобщего беспамятства – корни, словно щетина окоченевшего трупа. Среди тревоги – чувство защищённости нарастает, как военная угроза в мирный век.
ЗИМА приехал студёное сердце иней в груди жилистый седовласый вписался в отель «Исландия» распаковывает чемоданы морозная тьма и бури лёд и простуда надолго приехал
СМЕРТЬ короткий технический перерыв
ЧЕМПИОНАТ СТРАНЫ[1] поднимают окровавленное знамя стряхивают прах – нет, порох! – с гимна и ползут из иерихонских труб чудища с железными зубами катится мышечная масса как лавина ядра летят отпетые несутся сломя голову по кривой дорожке бойко перешагивают через скелеты зависают в прыжке сверхчеловеки под одобрительный рёв толпы а в конце матча выкатывают гробы это последний пункт
Из книги “Примечание” Fótmál (1983).
ИНГИБЬЁРГ ХАРАЛЬДСДОТТИР
(род. 1942) Ингибьёрг известна у себя на родине не только как поэт, но и как замечательный переводчик русской литературы (среди переведённых ею авторов – Достоевский, Чехов, Булгаков и многие другие). Студенческие годы Ингибьёрг провела в Советском союзе (о чём рассказывает в своих мемуарах, вышедших в свет несколько лет назад), затем несколько лет жила на Кубе, где была единственным в этой стране исландцем.
МАРИНЕ[1] (V) Порой я вижу тебя во сне, Марина, - и ты исчезаешь. И всё же тогда мне кажется, что перед этим ты быстро повернулась ко мне и улыбнулась той самой усталой елабужской улыбкой. И ты исчезаешь в лесу во мраке, и я вижу, как ты уходишь всё дальше и дальше, и я знаю, что этот мрак – этот лес, этот мрак в конце концов сомкнутся вокруг нас обеих, Марина. (Из книги «Женская голова», 1995) В ОДИНОЧЕСТВЕ Однажды утром эта женщина проснулась при сером свете одна не ощутила земли под ногами не увидела неба над головой не услышала ничего кроме глубокой тишины И поняла, что сейчас она наконец свободна РОДИНА (Landið) Ничего не скажу я тебе об этой стране. Я не слагаю патриотических песен о водопадах, гейзерах и пещерах, о коровах и овцах, о героической борьбе и суровом климате. Нет… Но встань-ка рядом со мной в темноте. Вдохни глубоко, почувствуй её теченье, а после скажи: Здесь мой дом. (Из книги «Женская голова», 1995) НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ Не жалею о прошлом не верю в красу минувшего, - а вот мечты вспоминаю с грустью, - сейчас, когда всё холоднее и темнее, и пропасть ширится между тем, как стало и как должно было стать. ЖЕНЩИНА Когда всё уже сказано, когда все вопросы в мире взвешены, измерены и сочтены, когда взгляды уже встретились, когда руки соприкоснулись, знаменуя важность момента, - всегда приходит какая-то женщина, чтобы убрать со стола, подмести, распахнуть окно, чтобы выгнать сигарный дым. Неизменно. (Из книги «Теперь другие времена», 1989)
[1] Переводчик очень не любит футбол. Поэтому он обрадовался, наткнувшись в книжке понравившегося ему современного исландского поэта на стихотворение, в котором этот вид спорта изображается с осуждающей точки зрения, и решил поделиться своей находкой с русскими читателями.
