Автор: 
В прошлом году сокровищница исландского кинематографа пополнилась фильмом режиссера Гримюра Хауконарсона «Бараны»! Исландцы уже сняли массу увлекательных документальных лент о различных животных и художественный фильм о лошадях, который прогремел на весь мир, — но художественного фильма, центральную роль в котором играют овцы, до прошлого года не было.
Разумеется, в исландской литературе есть много великолепных страниц об овцах и баранах: у Хатльдоура Лакснесса в «Самостоятельных людях», у Гюннара Гюннарссона в «Адвенте», — но фильм, о котором пойдёт речь, не основан на каком-либо известном литературном произведении, его сюжет оригинален.
При просмотре фильма человек, живший на исландском хуторе, испытает бурную радость узнавания: в нём предстаёт совсем как в жизни современная исландская сельская местность, фермеры с их упрямством, их чудачествами, а главное – с их безграничной любовью к своим овцам. И это не такая любовь, которую в исландском языке описывают словом „matarást“ («любовь, потому что кормят»), а более бескорыстное и глубокое чувство. Исландцы утверждают, что человек по имени Йоун Сигрудссон (памятник которому стоит в Рейкьявике напротив парламента) дал им свободу, — но овца (которой ещё не поставлены памятники) дала им гораздо больше: саму жизнь и смысл жизни!
Сюжет фильма таков: в одной долине жили-были два барана уникальной местной больстадирской породы: Спроти и Гарпюр… Простите, не так: жили-были два брата, Кидди и Гюмми, которые как раз и разводили эту породу; а жили они на одном хуторе, но в разных домах, потому что ещё 40 лет назад поссорились из-за несправедливого раздела отцовского наследства и не общались друг с другом. Но у барана-призёра Спроти, принадлежавшего Кидди, обнаружилась опасная заразная болезнь… В таких случаях у сельских ветеринарных служб разговор короткий: под нож пускают стада во всей округе, и потом там нельзя заводить новых овец ещё целых два года. Главным ветеринаром в фильме была субтильная женщина с суровым лицом, которая разговаривала с фермерами как с несознательными детьми. Кидди наотрез отказался подчиняться её вердикту; его вывели из дома с полицией, а его овец всех уничтожили. А Гюмми заявил: «Я забью своих овец сам!» Далее следует самая, пожалуй, душераздирающая сцена во всём фильме: Гюмми достал из ящика боенский пистолет, с минуту смотрел в зеркало с таким видом, словно собирался застрелиться сам; затем пошёл в хлев, долго гладил овец, называл их ласковыми словами… а потом прогремел выстрел! Сотрудники санэпидслужбы застали фермера сидящим возле груды безжизненных белых лохматых туш…
Забрать у фермера скотину – то же самое, что лишить его жизни. Рождественское застолье односельчан больше походило на поминки; некоторые приняли решение уехать в город – потому что без овец жизнь в деревне превращается в невыносимую пустоту…
Отношения между братьями вовсе не улучшились после свалившейся на их головы общей беды; напротив, Кидди стал считать брата (который как раз нашёл роковые симптомы у его барана) виновным в гибели уникальной местной породы, гордости их семейства…
Эта история могла бы закончиться на такой печальной ноте, как и множество подобных историй в жизни, — но часть овец всё же спаслась. (Как именно – смотрите в самом фильме). В финале братья вместе угоняют маленькое стадо в горы по снегу, подальше от полиции и сотрудников санэпиднадзора, попадают в буран, лежат в сугробе, и Кидди пытается отогреть замёрзшего Гюмми…
У зрителя может возникнуть вопрос: выживет ли стадо зимой в горах, при снегопадах и метелях? В старину исландские овцы как правило проводили зимы на горных склонах, и гибли при этом лишь немногие. Поэтому лично я не сомневаюсь, что стадо выживет. (Особенно, если в предводители ему достался такой отличный баран, как Гарпюр). Но почему такой важный момент был оставлен «за кадром»? Дело в том, что центральный вопрос, поставленный в фильме, касается в первую очередь не проблем овцеводства, а человеческих взаимоотношений. Именно от умения договариваться, мириться и действовать сообща зависит и судьба людей, и жизнь животных. Финальная сцена полностью возвышает историю больстадирских фермеров над бытовым уровнем и переводит её в мифологический или даже религиозный план.
Я не буду тратить лишних слов на описание режиссёрской и операторской работы, монтажа, сценария. Скажу коротко: в фильме нет ни одного лишнего кадра, ни одного случайного жеста или выражения лица. В «Баранах» есть забавные сцены, есть трогательные, есть трагичные, но скучных эпизодов нет. (И, кстати, откровенно жестоких сцен, к чести создателей фильма, тоже нет: эпизод с «забоем скота» срежиссирован таким образом, при котором не пострадали бы живые существа).
Игра актёров такова, что при взгляде на них даже зритель, бесконечно далёкий от фермерской жизни, безошибочно чувствует: история с сельскохозяйственными животными – самая что ни на есть достойная тематика для драмы высочайшей пробы.
Материал фильма – сугубо исландский, но его смысл универсален.
