Автор: Сегодня весь мир отмечает «ДЕНЬ ТЕАТРА» и мне хочется поделиться тем материалом, которым я владею, рассказать о тех событиях, что связывают театры Исландии и России и людей, которые стали героями моего » театрального романа» …На главном фото этой статьи вы видите молодых Олега Ефремова и Эйвиндура Эрлендссона во время репетиции в театре «Современник», Москва, 1967 год).
Когда в Исландии впервые поставили пьесу русского автора? — я пока не знаю… А вот то, что в России (СССР) первой постановкой исландского драматурга стала пьеса Халльдора Лакснесса «Серебряная луна» (написанная в 1954 году), как он сам назвал ее или «Проданная колыбельная», как ее переименовали переводчики(В.С.Морозова) и постановщики, я знаю точно. Пьеса была поставлена в 1955 году в Москве в знаменитом Малом театре, о ее постановке и траги-фарсе, созданном Лакснессом, но так и не воплощённом на сцене советского театра, очень подробно рассказывает Зо́я Влади́мировна Влади́мирова — советский театральный критик, а по следующей ссылке мы можем даже послушать аудиозапись спектакля (акт 1 карт.1) сделанную в зале ЦДА 23.5.55г. Очень интересны записки Юрия Олеши из «Книги прощания», в которой он расказывает, что сочинил песенку для этого спектакля …
Зоя Владимирова пишет : «Известно, что Лакснесс принял спектакль «Проданная колыбельная». Он по достоинству оценил тот факт, что русский театр, обратившись чуть ли не впервые за время своей истории к исландской пьесе, поставил ее правдиво, оказался чутким к нравам и обычаям малознакомой страны, бережно сохранил национальный колорит произведения. Ему не могло не быть дорого и то, что спектакль сыгран сильно, страстно, что боль и тоска исландского народа разделяются театром и зрителем. Известно также, что писатель высоко отозвался об искусстве русских актеров, отметив, что такой Лоа и такого Фейлана нет в Исландии. Были все основания думать, что жизнь спектакля, доброжелательно встреченного прессой, зачисленного сразу же в актив театра, талантливо сыгранного, сложится счастливо. Но вышло иначе. «Проданная колыбельная» редко ставилась и не слишком хорошо посещалась. Что-то внутри самого спектакля словно оказалось заряженным на короткую дистанцию. А между тем пьеса Лакснесса не из тех, которые лишь ненадолго способны задержать на себе общественное внимание…»
Итак, если бы не рецензия Зои Владимировой, мне не удалось бы узнать столько подробностей о пьесе Лакснесса и ее судьбе в репертуаре Малого театра, и я с любопытством посмотрела в Википедии информацию о критике. Какова же была моя радость, когда я узнала, что Зоя Владимирова написала целую книгу о Марии Осиповне Кнебель…Скажу честно, это имя я впервые услышала в Исландии: от Эйвиндура Эрлендссона, с которым встретилась в октябре 2019 года и была очарована им и потрясена его историей, связанной с русским театром…Эйвиндур приехал учиться в Москву в 1960 м году. Как рассказал его друг Харальдур Фридрикссон, выпускник ВГИКа, «Эйви » стал для него наставником в России и даже помог с поступлением на операторский факультет ВГИК, замолвив словечко чуть ли не перед зам.министра культуры СССР. Откуда такое влияние? Оказалось, что Эйвиндур в это время был очень известным в театральном мире Москвы человеком… Приехав учиться в Советский Союз режиссуре, он попал в класс знаменитого педагога ГИТИСа Марии Осиповны Кнебель, а его товарищем по комнате в общежитии стал ныне маститый Олег Кудряшов. Учился Эйвиндур очень хорошо и тянул на красный диплом, но подвела идеологическая свобода . В сочинении он слишком вольно высказался о Ленине, допустив некоторые образные сравнения, не соответствовавшие тогдашнему курсу … Диплом Эйвиндур получил синий, но на выпускном спектакле его заметил Олег Ефремов, пришедший по приглашению Марии Осиповны со всем своим театральным коллективом. Олег Николаевич сказал тогда , вспоминает Эйвиндур: «Я ничего не понял в постановке, но парень мне понравился, пусть приходит завтра в театр». А назавтра поделился замыслом поставить в «Современнике» пьесу модного тогда на западе драматурга Эдварда Олби :»Мне не дадут, а тебе — иностранному студенту дадут». И начались репетиции…Галина Волчек, которой я передала привет от «Эйви» вспоминала, что он был первым западным режиссёром , переступившим порог театра, к нему присматривались, на него приходили посмотреть разные люди, известные и очень известные, он был молчаливым, но в этом молчании было много всего зарыто, и грусть, и злоба, и доброта , он помог Галине Борисовне в работе над образом Амелии. Тот забор — преграду , которую он выстроил для Олега Табакова, влюблённая Амелия …не могла преодолеть. Галина Волчек считает этот спектакль большой удачей театра, а роль Амелии своей любимой ролью, которую она вспоминает часто и с большой теплотой.
Актриса Людмила Ивановна Иванова рассказывает : «В нашем репертуаре была довольно странная пьеса Олби «Баллада о невеселом кабачке», поставленная в 1967 году. Главная героиня, Амелия, хозяйка кабачка, любила уродца-карлика – и как мужчину, и как сына. А ее любил ковбой. А карлик любил ковбоя… Художниками спектакля были Михаил Аникст и Сергей Бархин. И Галина Волчек (Амелия), и Олег Табаков (карлик) играли грандиозно. Это был странный треугольник. В конце Амелия и ковбой насмерть бились за любовь, за право любить и быть любимыми. Я играла наивную мисс Петерсон, одну из завсегдатаев кабачка, – и мне эта роль нравилась тем, что я могла всласть использовать характерность и яростно «болеть» во время драки за Амелию, которая оставалась побежденной, раздавленной. И кабачок, который так любили посетители, в котором они становились обществом, закрылся навсегда. Главной темой, как и во многих наших спектаклях, была жажда любви, необходимость любить и быть любимыми.»
Фёдор Раззаков в книге «Олег Табаков. Либеральный русский театр» пишет: «В 1967 году у Табакова случилась в театре всего лишь ОДНА премьера – тот самый спектакль «Баллада о невеселом кабачке». Кстати, Табаков играл в этой постановке роль… гомосексуалиста. По сути, это был ПЕРВЫЙ гей, показанный на сцене советского театра в те годы. По словам самого О. Табакова: «Пьеса являлась версификацией драматической повести Карсон Маккалрс, рассказывающей о женщине-гермафродите, о молодом красавце-ковбое Дальнего Запада и о горбуне, калеке и гомосеке, каким и был мой персонаж – братец Лаймон. Любовный треугольник: женщина любит горбуна, красавец-ковбой любит женщину, а братец Лаймон влюблен в ковбоя. И на самом деле ситуация безвыходно трагическая. Режиссером всего этого апокалипсиса был человек по имени Эйви Эрлендссон, приехавший в СССР из Исландии. На родине он разводил баранов, а потом решил заняться искусством театра, был учеником Марьи Иосифовны Кнебель…Замечательные декорации к спектаклю сделали Миша Аникст и Сережа Бархин — это была одна из первых их работ — странный такой домик, раскрывающийся на три стороны… Так вот, в финале любовный «треугольник» пришел к тому, что Амелия Ивенс, которую играла Галя Волчек, и ковбой Мервин Мейси в исполнении Германа Юшко, дрались на бессрочном, то есть до результата, поединке, дабы понять, кто из них останется жить на свете и любить, а братец Лаймон за всем этим наблюдал. Борьба длилась довольно долго, и, наконец, в какой-то момент, когда казалось, что Амелия вот-вот победит, братец Лаймон выскакивал, как черт из табакерки, отвлекал ее внимание подножкой, укусом или еще чем-то, а в это время соперник наваливался на нее и побеждал. Повергнутая, униженная и раздавленная Амелия лежала и умирала, убитая морально и достаточно поврежденная физически. Тогда ковбой говорил горбуну: «Ну, ты, малыш! За мной!» — и свистел, как собаке. А я по тексту должен был побежать за ним. Вроде бы все ясно и просто. Но на генеральной репетиции, после того как мне свистнули и позвали, я не побежал за ковбоем, а медленно-медленно пополз в сторону Амелии и стал тереться об нее головой — долго, долго, долго… И только потом уже, после третьего окрика, пошел за красавцем-ковбоем. Проводивший репетицию Олег Николаевич настойчиво и довольно безапелляционно требовал от меня объяснений: «А что это ты делал? Ну что ты делал-то такое?!» В итоге, к сожалению, того момента в спектакле не осталось. Не то чтобы Ефремов не давал этого делать. Мне вдруг стало скучно, обидно, потому что от меня потребовали объяснения такой интимной вещи, которую объяснениями можно только опошлить… Есть некоторые проявления живой жизни человеческого духа, которые не детерминируются. Хотя можно было бы сказать словами, что я имел в виду: «Прости меня, Амелия, Христа ради». Но зачем? Пьеса эта не была близка Олегу Николаевичу и не очень любима им, а была взята в репертуар как одно из лучших современных произведений мировой драматургии. Вот конкретный пример того, как нежданно-негаданно возникающее на сцене не вытекает из текста, а является продуктом работы подсознания артиста».Я играл не гомосексуалиста, не инвалида-горбуна, я играл братца Лаймона — человека любящего, стремящегося к любви. И флюиды любви достигали сердец сидящих в зале. «Балладой о невеселом кабачке» свершился определенный прорыв в эстетике театрального языка, и роль братца Лаймона стоит несколько особняком от всего того, что мне поручалось играть в «Современнике» до и после «Обыкновенной истории» вплоть до семидесятого года. В течение этих лет на театральной грядке «Современника» было достаточно пусто.»
24 апреля 2004 года в РАМТе состоялась премьера спектакля Forever (Навсегда) по пьесе исландского драматурга Аурни Ибсена в постановке эстонского режиссера Трасс Райво. Переводчиком был Посол России в Исландии Юрий Решетов, блестяще владевший исландским языком, в чём немалая заслуга нашего исландца-режиссера Эйвиндура Эрлендссона, который совмещал театральную деятельность с преподаванием исландского в МГИМО. Надо сказать, театральным режиссером у себя на родине Эйвиндур не стал, и как он сам говорит, он не оправдал надежды своих российских учителей, но жизнь в Москве связала его навсегда с русской культурой и литературой. Думаю, что и в работе над этой пьесой Юрий Решетов пользовался советами друга, с которым они вместе в Исландии написали книгу «Юрий из Нижнего» на исландском. А в весёлой пьесе РАМТа блестяще сыграли и Денис Баландин-жених Йон и Рамиля Эскандер — невеста Гудрун и Нина Акимова-тетка Ханна , супруга Юрия Решетова, актриса РАМТ.
Самой недавней постановкой исландского драматурга в России (третьей по счёту) стала пьеса «Генеральная репетиция» в театре-студии «Своё Время». История спектакля началась с того, что переводчик Ольга Маркелова, постоянный зритель и друг, принесла в театр переведённую ею пьесу Свавы Якобсдоттир. Пьеса понравилась и, после выполнения необходимых формальностей, началась работа над спектаклем. 9 декабря 2017 года состоялся открытый прогон. С тех пор «Генеральная репетиция» — в репертуаре театра.
Тема спектакля актуальна и сегодня, поэтому рекомендую всем Друзьям Исландии непременно посетить театр «Своё время» , в котором я побывала дважды , и ощутить эту изоляцию вдвоём, рассказывающую о событиях, далёких от сегодняшних реалий с ковидом…
А в конце статьи хочу опубликовать несколько фотографий, связанных с награждением медалью НП «ОДРИ» «За дружбу и сотрудничество между Россией и Исландией » тех деятелей театра в Москве, которые участвовали в строительстве культурного моста, соединяющего народы России и Исландии. Да здравствует ТЕАТР!
Огромную роль в театральном романе Россия -Исландия играют ключевые фигуры РАМТа — художественый руководитель Алексей Бородин и главный художник Станислав Бенедиктов — неоднократно побывавшие в Исландии, ставившие там и привозившие туда классиков русской драматургии, об этом будет другая история, а сейчас — им горячие поздравления и фотографии с ними…
